«Письмо», анализ рассказа Бабеля

Эпистолярная форма произведений (повествование через письма) известна давно. Такая форма повествования дает возможность читателю лучше понять самого героя, его внутренний мир, восприятие окружающей действительности. Письма создают эффект документальности, подлинности сообщения и обладают особой убедительностью, заставляя читателя поверить в реальность описываемых событий.

Эпистолярный жанр характерен и для поэзии: в поэтическом послании обычно содержится признание в любви к противоположному полу (знаменитые письма Татьяны Лариной и Евгения Онегина из романа в стихах А. С. Пушкина, «Письмо Татьяне Яковлевой» В. Маяковского), в любви к родному человеку («Письмо матери» С. Есенина).

Но есть письма — настоящие документы эпохи, отражающие все ее противоречия, свидетельствующие о самых страшных событиях. Один из рассказов цикла «Конармия» Исаака Бабеля так и называется — «Письмо». По признанию автора, здесь дословно приводится письмо к матери, продиктованное рассказчику мальчиком-казаком Василием Курдюковым.

Рассказчик переписал его «в согласии с истиной» и уверен: «Оно не заслуживает забвения». Почему? Наверное, читателя заинтригует такое начало, и он с усиленным вниманием начнет знакомство с рассказом. Однако неспешное повествование и перечисление всех родственников невольно вызывает желание отказаться от дальнейшего прочтения.

«В первых строках сего письма» младший сын уведомляет «любезную маменьку Евдокию Федоровну» в том, что жив и здоров, что находится в Красной «Конной армии товарища Будённого» и слезно просит прислать что-нибудь съестного, так как ложится отдыхать каждый день «не евши и безо всякой одежды». К первой же части письма относится просьба Василия «досматривать» за жеребцом Степой. Юношу волнует все: живой он или нет, «засекается» или перестал, подковали его или нет. Такая трогательная забота о своем любимце должна бы вызвать умиление у читателя, если бы не вторая часть письма, где тот же молодой человек обстоятельно описывает, как «папаша порубал брата Федора Тимофеевича Курдюкова».

Самое потрясающее в этом рассказе сына матери не то, что он абсолютно бесстрастно сообщает ей, как погиб старший брат Федор от рук отца, а потом другой брат Семен в отместку убил родного отца. Картины гибели ближайших родственников, очевидно, не вызывают у Василия жалости: скорее всего, сталкиваясь с хладнокровным убийством и своих товарищей, и врагов, с кровавой местью за гибель близких, Курдюков-младший привык к повседневной жестокости, и она не вызывает у него особого потрясения. Поэтому об убийстве брата он говорит: «Начали резать…, пока брат Федор Тимофеевич не кончился», а мучительная, судя по всему, смерть отца получает такую оценку: «А теперь, папаша, мы будем вас кончать…»

Гораздо больше места в письме отведено страданиям самого Василия, которые он принимал от отца, «как спаситель Иисус Христос». Но даже неграмотный юноша понимает, что Сын Божий искупал своей смертью грехи человеческие, а он испытывает на себе жестокость отца потому, что воюет на стороне «красных». Ни сам герой, ни автор не дают оценки действиям отца, но поражает то, с какой жалостью пишет младший сын о том, что «Семён Тимофеевич услали» его со двора и он не может описать «любезной маме Евдокии Федоровне», «как кончали папашу».

Это письмо действительно не заслуживает забвения, потому что свидетельствует о страшном искажении сознания в эпоху Гражданской войны, когда разрушались вековые устои русского народа, а на смену им приходили интересы «красных» и «белых» — двух враждующих сил, когда окружающие должны были занять ту или иную сторону. Общественный раскол породил и раскол в семьях, когда в буквальном смысле «брат шел на брата, а сын против отца». Именно такая чудовищная ситуация и воссоздана в рассказе Бабеля «Письмо».

В содержании письма авторское отношение как будто не проявляется: рассказчик бесстрастно фиксирует «свидетельские» показания младшего члена семьи Курдюковых. Однако в завершающей части произведения начинают звучать оценки. На вопрос рассказчика, злой ли у него отец, Василий угрюмо отвечает: «Отец у меня кобель».

Оценка самого автора ярко раскрывается в описании фотографии семейства. «Чудовищно огромные, широколицые, лупоглазые» старшие братья Курдюковы под стать своему отцу — «плечистому стражнику, недвижному, скуластому», смотрящему в объектив «сверкающим взглядом бесцветных и бессмысленных глаз». Волею судьбы они оказались по разные стороны баррикады, но они схожи в одном: это тупое орудие убийства, которое можно развернуть в любую сторону, ведь в головах у этих людей нет ни мыслей, ни понимания ситуации в целом. Этот факт еще раз свидетельствует о страшном искажении сознания многих людей в эпоху Гражданской войны, о почти полной утрате представлений о различении самого главного: милосердия и жестокости, добра и зла, любви и ненависти.

Тот факт, что среди мужчин семьи Курдюковых на фотографии не оказалось младшего сына и брата, оставляет надежду, что он не станет слепым орудием мести, как его братья, ведь он единственный переживает за свою мать — «крохотную крестьянку с застенчивыми чертами лица», описывая ей последние часы жизни сына и мужа.

По писателю: Бабель Исаак