«Конармия», анализ сборника рассказов Исаака Бабеля

Одной из самых сложных тем литературы о Гражданской войне 1918-1920 годов в России стала тема вхождения героя-интеллигента в революцию. В государстве победившего социализма, где основными классами стали рабочие и крестьяне, не нашлось места представителям интеллигенции. С легкой руки Д. Фурманова и его героя – легендарного комдива Василия Ивановича Чапаева – девизом эпохи стала фраза: «Мы университетов не кончали», комментирующая знаменитый тезис В.И. Ленина о том, что каждая кухарка может управлять государством. Следовательно, необходимость в грамотных людях, профессионалах своего дела отпадала сама собой.

Самым главным недостатком интеллигентных людей считалась их «мягкотелость» - неспособность быть «железными», то есть принимать жесткие решения и безжалостно расправляться с врагами революции. Эта проблема ярче всего освещена в книге «Конармия» Исаака Бабеля. Бабель – участник Гражданской войны. В 1920 году, взяв себе псевдоним Кирилл Васильевич Лютов (так будут звать и героя-рассказчика в «Конармии»), он ушел в Первую Конную армию корреспондентом газеты «Красный кавалерист».

Положение Бабеля среди красноармейцев было непростым. Исследовательница его творчества Г. Белая очень точно и емко его охарактеризовала: «Еврей среди казаков», он был обречен на одиночество. Интеллигент, сердце которого содрогалось при виде жестокости и разрушении культуры, он мог быть обречен на одиночество вдвойне». Его позиция, по словам Г. Белой, может быть выражена так:  «нераздельность и неслиянность с революцией».

Ярче всего этот трагизм выражен в рассказе «Мой первый гусь». Там описывается приезд рассказчика в дивизию Первой Конной, где он сразу чувствует себя человеком второго сорта, потому что грамотный, а в оценке начдива – «паршивенький, очки на носу», за которые здесь «режут». Тот факт, что рассказчик является кандидатом прав Петербургского университета, тоже не делает ему чести – значит, он «из киндербальзамов», то есть маменькин сынок. Казаки встречают враждебно: выбрасывают за ворота сундучок, издеваются над ним, доходя до самых низменных инстинктов.

Чтобы прокормить себя, Лютову приходится убить гуся, расхаживающего по двору. И только когда «гусиная голова треснула под сапогом, треснула и потекла», один из казаков сказал: «Парень нам подходящий». Получается, что слиться с революционной массой можно, лишь совершив убийство, по сути, доказав свою способность к насилию и жестокости. Только вот сердце рассказчика, «обагренное убийством», во сне «скрипело и текло». Это означало, что Кирилл Лютов, принятый в круг красноармейцев, никогда не станет таким, как они, потому что даже во сне не может забыть о цене такого поступка.

Лютов во многом противоположен этим людям. Разница их позиций и взглядов, самих принципов, по которым организован внутренний мир казаков, хорошо видна в рассказе «Письмо». В произведении дословно приводится письмо матери, продиктованное рассказчику Василием, самым младшим в семье Курдюковых. В первых строках письма он просит «заколоть рябого кабанчика» и обмывать от чесотки ноги оставшемуся дома коню. И только после сообщается о том, что «папаша порубали брата Федора Тимофеича Курдюкова», а затем другой брат, Семен Тимофеич, «кончали папашу». С жалостью пишет мальчик о том, что не может подробно описать, как все это происходило, потому что «был усланный со двора».

Автор уверен, что это письмо «не заслуживает забвения», потому что является свидетельством страшного искажения сознания в эпоху Гражданской войны, утраты даже самых примитивных представлений о различении добра и зла, жестокости и милосердия.

Сам Лютов не может принять убийства, даже если это необходимая мера. В новелле «Смерть Долгушова» смертельно раненный в живот казак просит Лютова «патрон на него стратить». Для него это настоящее спасение, потому что «шляхта наскочит – насмешку сделает». Спасти его уже не удастся: «Живот был вырван, кишки ползли на колени и удары сердца были видны». Но даже в этой ситуации рассказчик не может переступить через кровь человека. За него это сделает казак Афонька Бида. Вложить пистолет в рот и выстрелить – этот шаг Афоньке тоже дается непросто: недаром он грозится потом убить и самого Лютова. Так автор подчеркивает, насколько мучительным бывает для человека выбор в условиях войны.

Порой сделать правильный выбор, по мысли Бабеля, практически невозможно, потому что невозможно отличить ложь от правды. Герой рассказа «Гедали», старый еврей, «крохотный» старик в дымчатых очках, «одетый в потешный зеленый сюртук до полу», в своей старинной лавке хранит память о человечестве среди всеобщего беспамятства.

Это «маленький человек», чьи мечты о счастье весьма просты. Он знает: революция провозгласила, что совершается для простых людей, во имя человека и «имеет целью утверждение его счастья». Однако Гедали никак не может уразуметь,  почему контрреволюция и революция ничем не отличаются. И там и там стреляют, убивают, а хорошие люди не должны убивать. «Революция – это хорошее дело хороших людей», - уверен Гедали. Но если они убивают, значит, это плохие люди?

Старый еврей просит рассказчика объяснить, где революция и где контрреволюция. Он, одинокий маленький мыслитель, мечтает о другой революции. Он хочет, чтобы был «Интернационал добрых людей», которые не кушают с порохом, приправляя кровью. Это должны быть те, кто придет к людям «с добром, с Богом на устах и в душе».

Почти такой человек и появится в другом рассказе «Конармии»: новелла «пан Аполек» выражает мысль автора о братстве всех людей. Он хочет следовать примеру героя, странного художника, рисующего людей в образе святых при жизни. Аполек рассказывает Лютову «укрытое от мира Евангелие» - историю Иисуса и Деборы. Их сын скрыт священниками - а это значит, что каждый из ныне живущих людей может оказаться потомком Иисуса. Если верить пану Аполеку, он им и является. В каждом человеке есть частица Бога; увидеть ее, зафиксировать, напомнить о ней самим людям – в этом и состоит главный смысл работы Аполека.

Тогда рассказчик, почувствовавший всю «прелесть и мудрость» жизни пана Аполека, призывает принести в жертву новому обету «сладость мечтательной злобы, горькое презрение к псам и свиньям человечества, огонь молчаливого и упоительного мщения» - все то, что разъединяет людей.

Эта идея не спасла Исаака Бабеля: его книга получила отрицательную оценку со стороны советского руководства, и в 1940 году он был расстрелян, а его произведения до конца 50-х годов находились под запретом.

Самосадкина Екатерина

По писателю: Бабель Исаак