«Сердце тихо плачет», анализ стихотворения Верлена
История создания и публикации
Стихотворение датируется 1874 годом. В марте того же года опубликовано в сборнике Верлена «Романсы без слов».
Тема, жанр и литературное направление
Строку-эпиграф, задающую тон всему стихотворению, 30-летний Верлен приписывает своему 19-летнему любовнику Артюру Рембо, которого незадолго до этого (в июле 1873 г., в Брюсселе) он во время ссоры ранил выстрелом из пистолета, после чего они расстались. Однако французские исследователи поэзии Верлена определяют этот эпиграф из Рембо в качестве douteuse (сомнительного); во всяком случае, среди опубликованных стихотворений юного поэта такой строки найти не удалось.
Таким образом, интерпретация данного стихотворения, по своему жанру принадлежащего к классической элегии, и даже определение самой его темы читателем зависят от того, насколько хорошо читатель знаком с биографией Верлена, с историей его отношений с Рембо. Пользуясь биографическим методом толкования, мы будем воспринимать имя Рембо в начале стихотворения как указание на причину элегической грусти – расставание с любимым, и тогда перед нами любовная элегия (тем более, что сомнительность принадлежности Рембо строки, вынесенной в эпиграф, делает её не более чем поводом оплакать потерянную любовь).
Однако импрессионизм как метод, который Верлен ввёл во французскую поэзию практически одновременно с появлением импрессионизма во французской живописи, не предполагает изначально чёткого понимания тематической задачи произведения. Впечатление (l'impression) достигается средствами создания определённого настроения – в данном случае как бы беспричинной грусти и тоски. Среди множества русских переводчиков стихотворения Верлена эту беспричинность лучше всего передаёт Б. Л. Пастернак:
И в сердце растрава, И дождик с утра. Откуда бы, право, Такая хандра?
О дождик желанный, Твой шорох — предлог Душе бесталанной Всплакнуть под шумок.
Откуда ж кручина И сердца вдовство? Хандра без причины И ни от чего.
Хандра ниоткуда, Но та и хандра, Когда не от худа И не от добра.
В этом случае темой стихотворения становится беспричинная хандра.
Впрочем, перевод Пастернака приписывает оригиналу иронию, которой на самом деле в нём нет. У Верлена всё дело не в беспричинности его грусти, его боли, а в том, что пошлая человеческая речь не в силах ни правильно назвать, ни тем более верно передать эту причину. Вот почему (а не в поиске оригинальности или же следуя моде) поэт вынужден петь свои импрессионистические «романсы без слов». Преимущество этого последнего истолкования состоит в том, что оно по сути объединяет в себе оба предыдущих: на бытовом, биографическом уровне мы оба – и сам поэт, и его читатель – знаем о том, что произошло между Верленом и Рембо, но это знание не помогает и не мешает нам в мерных звуках моросящего дождя искать и не находить точные, непошлые слова, необходимые для того, чтобы назвать истинные причины беспричинной тоски лирического героя стихотворения.
Композиция и образы
Оригинал стихотворения с первой строки обладает той степенью безличности, сопровождаемой игрой слов, которую вообще невозможно передать средствами русского языка: «Il pleure dans mon cœur Comme il pleut sur la ville», т.е. дословно – «плачется» в моём сердце, как «дождит» в городе, причём глаголы эти созвучны: pleure / pleut.
В начале стихотворения звучит вопрос о причине страдания лирического героя. Так, в переводе И. Г. Эренбурга:
Что же это значит,
Если сердце плачет?
И дальше, до самого конца, мы видим попытки лирического героя ответить на этот вопрос. Однако вопрос остаётся без ответа.
Тон всему стихотворению задаёт эпиграф «из Рембо». Быть может, это просто запомнившаяся фраза из разговора о погоде: юный поэт выглянул поутру в окно и сказал буквально следующее: «На улице нежно дождит» (Il pleut doucement sur la ville). И, зацепившись за эту смешную полудетскую фразу, сердце Верлена откликнулось тихим плачем. Дождь и сердце как бы, метафорически, меняются свойствами: если дождь может быть нежен, то и сердце может «плакать» подобно дождю.
Кроме этих двух взаимосвязанных метафор (одна из которых приписана Рембо) в стихотворении вообще нет тропов, если не считать двух эпитетов. Первый из них – нежные звуки (дождя) – парафраз метафоры, приписанной Рембо, – O bruit doux de la pluie. Этот стих (первый во второй строфе) русские переводчики обычно даже не пытаются передать – видимо потому, что по-русски это будет длинно и явно не уложится в короткую Верленову строку. Второй и последний эпитет – жестокая (или ужасная) боль, la pire peine, которая дважды обыгрывается в финальной строфе – ведь для этой боли «нет причины» (или лирический герой не хочет признать эту причину, заведомо исключая такую причину, как любовь – sans amour):
C'est bien la pire peine
De ne savoir pourquoi
Sans amour et sans haine
Mon cœur a tant de peine !
Отсутствие традиционных тропов компенсируется «синтетическими» импрессионистическими образами тихого, «нежного» дождя и ноющей сердечной боли. Эти образы создаются прежде всего ритмико-звуковыми средствами вплоть до прямого звукоподражания, непередаваемого в переводе.
Размер и рифмовка
Короткие (трёхстопные) хореические строки, а также своеобразная рифмовка, выдержанная во всех четырёх катренах, собственно и создают ритмическую картину уныло падающего дождя. Размер и рифмовка стихотворения Верлена идеально точно передаются в переводе Эренбурга. В нём, как и в оригинале, первая и четвёртая строка каждого катрена заканчиваются одним и тем же словом, с которым рифмуется третья строка, вторая же остаётся нерифмованной:
Сердце тихо плачет,
Словно дождик мелкий,
Что же это значит,
Если сердце плачет?
Падая на крыши,
Плачет мелкий дождик,
Плачет тише, тише,
Падая на крыши.
И, дождю внимая,
Сердце тихо плачет.
Отчего, не зная,
Лишь дождю внимая.
И ни зла, ни боли!
Всё же плачет сердце,
Плачет оттого ли,
Что ни зла, ни боли?
По писателю: Верлен Поль